«Дух Эльбы»: как формировался его фундамент

Михаил Олейчик

В канун 75-й годовщины встречи советских и американских войск на Эльбе произошло два новостных события.

Первое. Президенты России и США выступили с совместным заявлением, в котором содержится значимая для сегодняшнего дня оценка: «Дух Эльбы» является примером того, как наши страны могут отложить в сторону противоречия, выстроить доверие и сотрудничать во имя общей цели».

Событие второе. Министерство обороны выложило на своем сайте некоторые рассекреченные материалы и малоизвестные факты из личных архивов участников тех событий.

Если заявление президентов двух стран может расцениваться как политический камертон, создающий некий настрой на возможную позитивную перезагрузку отношений России и США в изменяющемся посткоронавирусном мире, то семейные архивы и воспоминания участников тех событий демонстрируют, скорее всего, тот «строительный материал», из которого возводился фундамент «духа Эльбы».

Несмотря на эфемерность метафоры «дух Эльбы», эта фигура речи, как нам представляется, все-таки имеет вполне материальное воплощение. Это высшая точка взаимоотношений и взаимопонимания двух стран, достигнутая благодаря установлению союзнических отношений в борьбе против общего врага – фашистской Германии и милитаристской Японии.

Путь на вершину этих отношений был тернист и пролегал через преодоление противоречий и завоевание доверия. Это касалось и большой политики, связанной преимущественно с запоздалым открытием второго фронта, и военно-экономической далеко не бескорыстной помощи по ленд-лизу, и противостояния идеологий, на основе которых пропаганда формировала стереотипы восприятия друг друга.

И тем не менее, «Дух Эльбы» - это уникальная конструкция отношений, созданная военными двух стран, в которой эмоциональное конкурирует с рациональным, закон со справедливостью, духовное с прагматикой, временное с вечным. Наличие конкурирующих начал отнюдь не умаляет достоинство этого феномена, а, напротив, делает его уникальным и привлекательным.

Мы не претендуем на глубину и всесторонний анализ этого явления. Для нас больший интерес представляет тот «первый ряд кирпичиков», которые закладывались весной 1945 года в фундамент отношений войск союзников. И хотя за 75 лет многое сказано-пересказано, обратим внимание на некоторые факты – кому-то известные, но подзабытые, а для кого-то впервые всплывшие на страницах нашей военной истории.

Первые встречи с союзниками в Германии начались не на земле, а в воздухе. Начиная с марта 1945 года, отмечались периодические стычки советских истребителей с американскими самолетами сопровождения стратегических бомбардировщиков. И заканчивались эти инциденты порой трагически.

Вот почему при планировании встречи американских и советских войск на суше были введены своеобразные демаркационные линии и опознавательные сигналы. Советские войска должны были выйти и остановиться на восточном берегу Эльбы и использовать красные ракеты в качестве опознавательного сигнала, а американские войска - остановиться на рубеже реки Мульде, протекающей в 25 км западнее Эльбы. Американским патрулям, выполнявшим функции передовых разведывательных отрядов, не разрешалось отдаляться от линии разграничения далее, чем на 5 миль (8 км), а в качестве опознавательного сигнала предписывалось использовать зеленые ракеты.

Хотя в истории укоренился термин «встреча на Эльбе» в единственном числе, 25 апреля 1945 года в разных местах и в разное время, как минимум, три американских патруля, нарушив приказ своего командования, встретились за пределами 5-мильной зоны с частями 1-го Украинского фронта под командованием маршала Ивана Конева.

Да и со стороны Красной Армии был нарушен приказ. На рассвете 25 апреля командир танко-десантной роты из моторизованного батальона автоматчиков 12-й бригады 4-го гвардейского Кантемировского танкового корпуса старший лейтенант Январь Еремеев переправился на левый берег реки и стал первым советским солдатом, который пересек Эльбу. Но официальная советская пропаганда в послевоенный период категорически «забыла» этот факт.

Символом встречи союзников на Эльбе стала фотография, облетевшая весь мир, попавшая в школьные учебники и книги по истории Второй мировой войны. На ней были изображены стоящие в обнимку и пожимающие друг другу руки второй лейтенант армии США Уильям Робертсон, командир одного из американских патрулей, и советский лейтенант Александр Сильвашко, командир взвода автоматчиков.

Но мало кто знает, что герои фотографии пострадали за свою инициативу – первыми встретиться с товарищами по оружию. Патруль Робертсона нарушил приказ, продвигаясь за 5-мильную зону к Эльбе. Он не имел ни ракетниц, ни тем более зеленых ракет, а в качестве опознавательного знака использовал конфискованную у немецкого беженца белую простыню, которую разукрасили красным и голубым растворами из близлежащей аптеки под американский звездно-полосатый флаг. Александр Сильвашко, находившийся на другом берегу Эльбы не знал, как выглядит флаг США, принял это за провокацию немцев и попроси своего друга-артиллериста накрыть непонятную цель двумя снарядами.

Бог, что называется, миловал. Недоразумение вскоре разрешилось. При помощи красноармейца, вызволенного американцами из концлагеря и появившегося в полосатой робе в группе союзников на противоположном берегу Эльбы, удалось наладить контакт и организовать встречу с советскими бойцами.

Патруль Робертсона решили назначить «первым», встретившимся с Красной армией лишь потому, что он вернулся в расположение своего полка в тот же день. Вместе с ними в гости к американцам приехали и четверо красноармейцев: майор Ларионов, командир батальона капитан Василий Неда, лейтенант Сильвашко и его заместитель сержант Андреев.

За нарушение приказа о пятимильной зоне патруль Робертсона посадили под арест. Но о встрече двух армий сумели пронюхать американские журналисты и довели эту весть до командования армии США. Робертсон и его подчиненные были прощены, а красноармейцам устроили теплый прием. Банкет с коньяком и виски длился до утра.

Впоследствии всех четверых красноармейцев, «братавшихся» с американцами, допрашивала военная контрразведка СМЕРШ. Комбат Неда был снят с должности, майор Ларионов — исключен из партии. Сильвашко и Андреев отделались легким испугом, так как контрразведчики посчитали, что они лишь выполняли приказ командиров.

На следующий день, 26 апреля, во время встречи командиров корпусов союзников состоялась фотосессия американского и советского лейтенантов на полуразрушенном мосту через Эльбу. Москва в честь встречи союзников в Торгау салютовала 24 артиллерийскими залпами из 324 орудий, а в Нью-Йорке на Таймс-сквер прошли торжества.

Ну, а что касается «нарушителей», то их можно понять: звучали прощальные аккорды кровавой войны, и под их аккомпанемент обострялось непреодолимое желание с обеих сторон как можно быстрее воссоединиться и удовлетворить свои ожидания - увидеть собственными глазами товарищей по оружию, почувствовать их душу и понять их как людей.

Американцы восхищались подвигами Красной армии, оттянувшей на себя основную часть немецких войск и тем самым спасших десятки тысяч жизней союзников. Да, это так. Но хотелось узнать больше.

Очень точно это состояние американцев описал в своих воспоминаниях Робертсон: «Все жили ожиданием. Нам не терпелось увидеть русских. Что они сейчас делают? Какие они? Мы знали, что они дошли сюда от Москвы и Сталинграда и что они стойкие солдаты. Но всё-таки, что они за люди? Как себя ведут? Дружелюбны ли? Мы только знали, что они рядом, где-то чуть впереди. Мы понимали, что для нашей 69-й дивизии было бы большой честью стать первым подразделением Западного фронта, соединившимся с Восточным фронтом».

Что касается русских, то они видели американцев живьем разве только как участников полярных конвоев. Знали и о материальной помощи из-за океана: танки, самолёты, прекрасные грузовики, лекарства, продовольствие, в том числе знаменитую тушёнку, прозванную «вторым фронтом», столь выручавшую всех не раз. Представление о заокеанских союзниках складывалось преимущественно на основе просмотренных в перерывах между боями американских фильмов, где блистал в те годы в главных ролях популярный актёр Рональд Рейган, ставший впоследствии президентом США. Но все равно хотелось узнать больше, увидеть своими глазами и, образно говоря, попробовать на зуб.

И такая возможность представилась. Первые контакты после встречи были очень эмоциональны. Они начинались, как правило, на уровне низшего армейского звена. Солдаты, сержанты, младшие офицеры при встрече обменивались подручными сувенирами – нашивками, знаками отличия, носовыми платками, головными уборами.  «Я обменялся наручными часами с русским капитаном, который после Сталинграда был пять раз ранен, - вспоминает Робертсон. - Какой-то солдат отдал мне свое золотое обручальное кольцо».

Знакомились с оружием друг друга. Американцев, например, удивляло, что советский пистолет-пулемет Шпагина (ППШ-41) внешне очень похож на любимое оружие чикагских гангстеров – пистолет-пулемет Томпсона («Томми-ган»).

Делали совместные фотографии, в том числе постановочные. Один американец, например, пригласил на танец советскую медсестру, но попросил, чтобы она перебросила через плечо автомат… для фото на память.

Ну, и конечно же, хлебосольные застолья, во время которых какие только тосты ни провозглашали: за Ленина, Сталина и Рузвельта, за Россию и США, за советский и американский народ, за мир и дружбу, за отдельные виды вооруженных сил (из рассекреченного донесения: «…помощник начальника разведотдела штаба американской армии капитан Фридель выкрикнул на русском языке: «Да здравствует советская пехота!»). А если у бражничающих оставались еще силы и время (спиртное было неиссякаемым источником), то поднимали бокалы за образцы вооружения и военной техники.

Для американцев выдержать такой марафон дружеских застолий оказалось проблемой. Генерал Брэдли в своих мемуарах «Записки солдата», вспоминая технологию формирования «духа Эльбы», писал: «Русские банкеты на Эльбе начались со штабов дивизий, и, по мере того как этот обычай распространялся, штабы соединений и объединений пытались перещеголять друг друга в обилии закусок и напитков. Русская водка и бесконечные тосты за победу уже свалили с ног офицеров нескольких штабов».

Сам генерал Бредли, человек не пьющий и не курящий, по рекомендации своих разведчиков перед банкетом у русских выпивал растительное масло и советовал сопровождавшим его офицерам съедать пару порций сливочного масла. Принимавший его маршал Иван Конев был об этом осведомлен и угощал своего гостя исключительно вином. Позже Бредли с удивлением всем рассказывал, что маршал Конев не пьет, точнее, не пьет водку.

Изюминкой укрепления «духа Эльбы» были концерты художественной самодеятельности. Об одном из них шифротелеграммой (рассекреченной к юбилею минобороны) докладывали в Москву: 

 «Тов. Конев пригласил участников встречи в зал для просмотра концерта. Выступал фронтовой красноармейский ансамбль, исполнивший в начале государственные гимны США и Советского Союза… Выступление ансамбля пользовалось исключительным успехом у гостей, особенно восторженно встречены такие номера, как шуточная американская песенка "Кабачек", английская "Тепэрэри" и красноармейская пляска, которую смотрели стоя, аплодировали, одобрительно свистели…

Генерал Брэдли, поблагодарив за концерт, объявил решение правительства США о награждении маршала Конева высшим американским орденом и тут же вручил ему этот орден, обнял и поцеловал…

Генералу Брэдли были вручены маршалом Коневым ценные подарки: знамя с надписью "От воинов Красной армии 1-го Украинского фронта", боевая лошадь.

После выражения благодарности генерал Брэдли подарил тов. Коневу легковую машину с надписью "Командиру 1-й Украинской группы армий от солдат американских войск 12-й группы армий", вручил знамя, американский автомат».

Сердцевиной конструкции «духа Эльбы» была Клятва. Американцы, да надо полагать и русские, под влиянием нахлынувших на них чувств искренне считали, как об этом написал участник встречи на Эльбе Билл Шанка, что «если бы все люди общались так же, как мы во время встречи с русскими, не было бы никаких войн».  Эта мысль нашла свое материальное воплощение в «Клятве на Эльбе», о которой написал еще один участник тех событий Джо Половски. «В тот исторический момент встречи представителей двух народов простые американские и русские солдаты торжественно поклялись сделать все, чтобы ужасы войны никогда больше не повторились, чтобы народы нашей планеты жили в мире. Такова была наша Клятва на Эльбе».

Но эти искренние и справедливые мысли рядовых тружеников войны, мечтавших о длительном послевоенном мире, пришли в противоречие с замыслами руководителей США и Великобритании. «Дух Эльбы» подвергся разрушительному натиску студеных ветров холодной войны.

В последние дни апреля 1945 года, когда союзники братались и клялись в желании сохранить мир, в Соединенных Штатах приступили к планированию атомной бомбардировки японских городов. Цель - устрашить Советский Союз. В это же время в Великобритании премьер-министр Черчилль приказал Объединённому штабу планирования Военного кабинета представить соображения относительно операции «Немыслимое» – военной кампании против СССР в Европе, в которой должны были участвовать не только британские и американские войска, но и порядка 10-12 немецких дивизий. План был готов 22 мая. Операцию планировалось начать 1 июля 1945 года.

Но тогда конструкторы «духа Эльбы» еще ничего этого не знали и готовились пополнить свои ряды единомышленниками для бессрочной борьбы против войны…